1993

ШАЛОМ, ИЗРАИЛЬ !...

4 октября в 16.00 в Москве объявлено чрезвычайное положение - профессор Хасбулатов, генералы Руцкой и Макашов, фашисты Баркашова подняли восстание, пытались захватить мэрию, Останкинскую телестудию, Хасбулатов орал по телевидению, что к вечеру должен быть взят Кремль! Это 3 октября, а ночью с 3 на 4 октября в Москве полное безвластие - милиция разбежалась, войска где-то далеко. Гайдар призывает москвичей собраться у Моссовета - защитить демократию! К утру разобрались, отбили налетчиков, "подоспевшая" армия начала штурм Белого дома, где засели восставшие. Храбрый генерал Руцкой очень беспокоится о собственной судьбе - звонит во все посольства из Белого дома, молит спасти его шкуру. К вечеру все эти "храбрецы" сдались...

Итак, в Москве чрезвычайное положение, а у нас на 5 октября билеты в Израиль. Звоню в аэропорт Шереметьево

- Как насчет вылета в Тель-Авив?

- Во время будет, а что вас беспокоит?

- Так ведь в Москве чрезвычайное положение!

- Это у вас в Москве, а у нас все в порядке, все идет своим чередом.

- Спасибо, вот и слава богу. Значит летим!..

В октябре 1990 года сын-Саша, его жена Софа, дети Ира и Левушка улетели насовсем в Израиль. Сбылась Сашина мечта уехать на Святую Землю и жить в Иерусалиме, Саша - иудей. Аэропорт Шереметьево, Саша машет нам на прощание из "нейтральной зоны", таможня позади... Ощущение, что больше никогда не увидим Сашу-Софу-Иру-Леву. Рена тихо плачет, Лизанька рыдает... Тогда это была трагедия - Саша лишен гражданства СССР, пути назад нет. Но в 1991 году ситуация резко изменилась: с Израилем нормальные дипломатические отношения, и вообще можно свободно разъезжать по заграницам, были бы деньги и согласие страны куда хочешь ехать (если раньше наши не пускали, то теперь - наоборот).

После отъезда Саши мы с Реной начали собираться в Израиль. Вопрос – насовсем или в гости. Бросить работу не хочу, да и не могу, но ездить "оттуда" в Москву часто - не по карману, что подтверждает в письмах Саша, к тому же здесь дети Лиза и Миша, внуки... Значит, едем в гости, а это значит - за свои деньги. Копим. Нужны тысячи полторы долларов. Немножко помог Сорос (500 долларов), гонорары за статьи (примерно тоже 500), еще 500 просто скопили. Миша дал еще 500 - но это уж ЭНЗЕ. "Психологическая" подготовка - это восторженные рассказы об Израиле родителей Софы, побывавших там не раз, рассказы других родственников и знакомых, даже соседей и, наконец, книга "Исход" - история создания нынешнего государства Израиль.

Книжка в литературном отношении просто слабая, но впечатление огромное. Это - великий подвиг народа, это настоящий патриотизм, восхищен этим народом, приятно сознавать, что они и я "одной крови", но я-то здесь непричем. Я - интернационалист, но где-то близ печенок приятно было сознавать, что евреями были три таких "зачинателя" Учений - Иисус Христос, Карл Маркс и Альберт Эйнштейн, не говоря уж о более "мелких", вроде Гаусса, Лейбница, Левитана, Антокольского, Минухина, Ойстраха и др.. (Поразительно, что столь крохотные фактически сектантские группки евреев-христиан породили самое мощное в мире религиозное движение - христианство. И как это им удалось? Примерно, так же расползся и коммунизм Маркса...). Символ евреев для меня теперь не забитые шолом-алейхемовские приятные, родные, остроумные и грустные, но безвольные, бессильные евреи, а красавец-богатырь, похожий на дядю Шлыму, шагающий с израильским флагом в одной руке. Он легко держит знамя за самый кончик древка. Флаг развевается на ветру, богатырь радостно победно улыбается, он ничего не боится, он уверен в себе, он свободен!

...Прошло ровно три года как улетел Саша, и мы снова в порту Шереметьево, за той же стойкой регистрации, но теперь совсем другое настроение, теперь летим мы в Израиль. Правда, после довольно долгих "хождений по мукам": сначала получение международного паспорта (6 раз ходил в ОВИР - то одно, то другое, то справку не донес, то фотокарточек на одну меньше, то...), с визой дело пошло быстрее, но зато за билетом очередь огромная - ходил "отмечаться" раз 6 (опять шестерка!), и вот билет приобретен (и тут не обошлось без приключений - принимают доллары только, начиная с 1990 года!!! Почему, зачем - никто не понимает, хотя в самих Штатах принимают доллары ЛЮБОГО года "издания")

...Вылет в 13.15. В Москве отвратная октябрьская погода. Прибываем в аэропорт Бен-Гурион.

Вечер. Нетерпение, наконец, быстро прошли все формальности, выходим из порта и вот перед нами Саша и Левик! Объятия, поцелуи, радостные слезы! Теплынь, нет ветра и ощущение, что мы в большой комнате. Мы в ИЗРАИЛЕ! Садимся в Сашину автомашину. Путь от аэропорта до Иерусалима по полям-лесам, залесенные склоны гор. Где же та пустыня. Эти поля-леса - бывшая пустыня, засаженная людьми - еще один великий подвиг этого народа!

Саша - Нужно закупить продукты.

И мы заезжаем в Иерусалиме на рынок. Крик, шум, изобилие разных плодов, разных расцветок, вот, например, здоровенный лоток, состоящий из многих десятков ячеек, заполненных разными по цвету, размеру, засолке маслин! И т.п.

Дальше едем домой к Саше - это совершенно новый микрорайон Писгат-Зеев на востоке Иерусалима, белый городок из известняка, новостройка пока почти без зелени, вот тут уже видна ПУСТЫНЯ... Дома нас встречают Софа, Ира, родители Софы. Четырехкомнатная квартира, белая. Большая гостиная, соединенная с кухней. Левина, Ирина комнаты, комната родителей, два санузла. Чудесные садики-балконы. Входим в дом (четырехквартирный) сразу на третий этаж и спускаемся на первый этаж. С другой стороны дома, где находится Сашина квартира, она на высоте примерно второго этажа! Вот что значит - дом на склоне горы. Иришка "уступает" нам свою комнату.

6 октября. Идет многодневный праздник Суккот. Саша свободен и мы почти всей семьей отправляемся в первое путешествие. Сначала Маале-Адумим - пригородный район Иерусалима - гора наподобие Пискат-Зеевской, в аккуратных коттеджах и многоквартирных домах, а главное - в сплошной зелени и вдоль улиц, и у домов, и в домах, гора опоясана улицей-шоссе. Небольшие ответвленьица серпантины ведут вглубь городка. Зеленые "дворы" между домами усеяны детворой всех расцветок - от совершенно европейских белых до типичных черненьких негритят - и все евреи!

Останавливаемся у дома, в котором Саша-Софа-Ира-Лева прожили больше года и едем к Мертвому морю. Это примерно 25км, по нашим меркам – это все в пределах Москвы, ну большой Москвы... Пустыня, горы, выгоревшие на солнце, слепящие белизной склоны. Вдруг Саша останавливается - какой-то небольшой обелиск с надписью SEA LEVEL (уровень моря). Наконец-то дошло - мы на уровне моря! И после этого спускаемся с гор до Мертвого моря еще 400!!! метров - во яма вдоль знаменитого разлома Иордана-Мертвого моря! Едем вдоль моря, проезжаем несколько пальмовых рощ, я бы даже сказал - лесов. И опять поражаюсь - это дело рук человеческих - плантации финиковых и кокосовых пальм. Принадлежат какой-то Кибуце (Коммуне). Наконец Саша выбирает место у моря - небольшой цивилизованный оазис с будками для переодевания, туалетами, закусочными, душами, кустами ибискуса и другими прелестями. Переодеваемся и в море - но это только я и Лева (потом решается и Софа). Совершенно неожиданное ощущение полной беспомощности - бросаюсь в воду, как привык, но меня выбрасывает как пробку, с трудом удерживаю равновесие, чтобы не кувыркнуться (окунаться с головой нельзя ни в коем случае - вода, насыщенная солью особенно калиевой жутко жжет слизистую оболочку - глаза, нос, уши). Наконец, приспосабливаюсь - потихоньку шевелю руками и ногами, поддерживая себя в некоем весьма неустойчивом равновесии, можно полежать НА ВОДЕ, в прямом смысле, так как почти не тонешь. Такое развлечение довольно быстро надоедает - нельзя делать резких движений - значит все время "следи за собой". Но все равно мы с Левой пробарахтались примерно час. Вылезли, отмылись под душем пресной водой, очень холодной по сравнению с морской. Перекусили на пляже под тенью большого зонта и поехали в Иерусалим, к Стене Плача.

Здесь полно молящихся покачивающихся в такт молитве евреев (праздник ведь, впрочем у Стены Плача всегда порядочно народу) и глазеющих туристов вроде меня. Стена разделена на две части загородкой - левая часть мужская, правая - женская. Слева в торце, на верху стены - часовой. Говорят, оттуда стреляли террористы-арабы. Вообще, вокруг много охраны. Перед входом к Стене и на домах, и на площади ряд огромных развевающихся на ветру израильских знамен со звездами Давида...

Вечером праздничный ужин в суке - построенном по этому случаю во дворике-балконе "шалаше". Строится он по специальному рецепту - крыша не должна быть сплошной, в ее просветах должны быть видны звезды. Состоит крыша из пальмовых и ивовых (обязательно!) веток. По стене вьется виноградная лоза...

7 октября. День отдыха - Рена с палочкой быстро передвигаться не может, да и больная нога беспокоит. Вечером Саша, Левик и я отправляемся на Симхат-Тора. Надеваю по этому случаю такую нашлепочку на макушку, какую носят все правоверные евреи. Симхат-Тора - это конец Сукота, конец чтения Торы и по случаю такой радости пляски на улицах, шествие с торами и пляски вокруг и около с пением и молитвами - в синагогах. Пробиться в синагоги невозможно, подсматриваем в двери и окна... Попадаем на митинг: речи чередуются с пением и другими "самодеятельными" номерами, и детскими, и взрослыми...

8 октября. С самой высокой горы прекрасный обзор Иерусалима, здесь похоронен пророк Самуил (и израильский, и исламский), над могилой мечеть. Обозрели и поехали в Тель-Авив. Бродили в основном по старому городе Яффе - узкие круто поднимающиеся вверх по склону улички, отшлифованные многими поколениями ступеньки лестниц, много небольших художественных салончиков-магазинов... Посидели в кафе, расположенном на скале прямо над морем - Средиземным морем. Перекусываем, но Саша не может и страдает, что мы едим что-то там НЕКОШЕРНОЕ. И наконец-то, мы в Средиземном море - широкий песчаный пляж, тихо в отгороженной рядом искусственных, но очень похожих на естественные, каменных гряд части моря. Вода ласковая, прозрачная, теплая. Сплавали с Левой на гряду, полюбовались там на настоящий прибой со стороны открытого моря – волны ударяются в каменные глыбы и бьют фонтанами из щелей...

Вечером пытаюсь позвонить Соне Иткис - ученице Юли Юнаковской. Ира, увидев номер, спрашивает кому это я звоню – оказывается, там живет ее приятель, и он же сын Сони. Мир тесен, тем более израильский мир. Соня знает всех геологов и геофизиков Израиля. С ее помощью я с ними намерен связаться и пообщаться.

9-го встретился с Соней.

10 октября. Бродим с Сашей и Левой по старому городу Давида. Точнее бродим мы с Сашей, а Левка носится со страшной скоростью, пока мы побывали в одном месте, Левушка оббежал почти всю территорию. Залезли на башню Давида. Побывали в музее истории Иерусалима.

Вечером Саша везет меня и Рену в Петах-Тикву, в гости к Герберам. Объятия, воспоминания и о Сеймчане, и о Магадане, и о Москве, рассказы о их жизни в Израиле. Самая оптимистичная Лена, хотя ей одной с тремя детьми труднее всех, постоянной работы нет, подрабатывает, где только может и еще поет в хоре, хор побывал в Англии! Самая пессимистичная - Нина. Но никто из них НЕ ХОЧЕТ ВОЗВРАЩАТЬСЯ В РОССИЮ!

11-12 октября. Гуляем-бродим с Левой-Ирой по городу, по старому городу, по арабскому базару вдоль христова пути на Голгофу, где теперь Храм Гроба Господня, по улице Яффе, по пешеходной улице Бен-Иегуды, выспрашиваю про кинопленку (у меня кончается), но мне на одесско-русском объясняют, что "кинопленка - это вчерашний день, снимать надо видеокамерой", на что я отвечаю: "Я клиент и желаю кинопленку, а ваше дело мне ее продать", тогда мне дают адрес, где кинопленка еще может быть, там предлагают зайти через пару дней (ну прямо как у нас, только повежливее), но и через пару дней пленки не оказывается...

Заходим в "Центр Советских евреев", рядом родильный дом, возле которого порядком евреев с большими выводками детей.

Дома режемся с Левой в карты и теннис. Мячик без конца улетает вниз. Левка скачет с балкона как обезьяна. Каждый раз рассуждаем, что нужно бы сетку поставить...

13 октября. После долгих сборов и разговоров в 12 часов дня выбираемся на озеро Кинерет (оно же Тивердиатское и ... забыл третье название). Вчера Саша по телефону заказал жилье в тамошней гостинице! Никаких проблем. Едем вдоль реки Иордан. Сплошь библейские места! Останавливаемся в поселке Ха-Он на берегу озера. В нашем распоряжении домик вроде бочки. Внутри две широченных кровати, столик и кондиционер - даже холодно. По другую сторону поселка страусовая ферма и финиковая плантация...

Озеро - красотища. Сплошная зелень по берегам. В дымке виднеется другой берег. От нашего берега далеко уходит в воду каменная насыпь (возможно по ней ходили "аки по суху"). Купаемся ВСЕ, даже Рена. Вытащили легкое кресло и она сидит, наслаждаясь, на берегу. Мы с Левой вплавь добираемся до конца насыпи и "по суху" возвращаемся. Долго плещемся, глазеем на краба. Наступает тихий вечер, вылезают огромные звезды. У домика столик, обедаем-ужинаем. Тихо, уютно, блаженно!

14 октября. Проснувшись утром, бежим с Левой купаться. Завтракаем и опять - купаться. Прошлись с Левой по страусиной ферме. Огромные страусы норовят пообщаться - кто голову высовывает, кто, кокетничая, распускает хвост и крылья. Собираем кучу зрелых фиников, валяющихся под пальмами и едем дальше. Так жалко расставаться с Кинеретом...

Проезжаем Тверию (это на другой стороне озера) и через горы спускаемся к Средиземному морю. Сначала Акко - крепость крестоносцев, а оттуда в Нагорию - курортный городок, где живут Ася и Глеб Сосуновы, наши сеймчанские друзья. Среди небольших коттеджей, садов и обилия цветов (в октябре!) выделяется трехэтажный желто-белый дредноут. В этом доме снимают квартиру Ася с Глебом. Едим за столом с видом на Средиземное море - сине-голубое, в каких-то тридцати-сорока метрах от него, а во дворе еще и бассейн. И Ася, и Глеб выглядят неплохо, загорелые до черноты.

Сбылась мечта Глебушки - провести последние годы тихо, у моря. Но это в лирические моменты, а так клянет себя, что бросил работу, здесь он перечитал все, что можно о геологии Израиля, Средиземноморья, и просто изводится сам и терзает Аську от безделья. Ася только тихо приговаривает - Слава богу, сюда мы приехали по инициативе Глеба, а то бы он меня давно съел!

Приехали они в Израиль к дочке Галке и любимым внучкам Кате и Ане, а те взяли и сбежали в Канаду, предварительно вытащив родителей в Израиль! Нехорошо получилось, хотя Ася хорохорится, стараясь "оправдать" Галку...

И начинается наслаждение морем! Пока оно тихое можно влезать прямо у дома Аси-Глеба - по узкому песчаному проходу среди острых каменных глыб, обросших еще более острыми мидиями. Лучше это делать в маске, ложишься на воду и смотришь вниз, чтобы не зацепиться за глыбу. Плаваем и ныряем с масками - среди камней и зарослей высматриваем всякую интересную живность, которой здешнее побережье не очень богато. Вечером Саша и Лева уезжают домой, а мы с Реной остаемся.

15-17 октября. Наслаждаемся - море, море, море и море! В большие волны из-за Аси и Рены уходим купаться в заливе с очень небольшой горловиной, соединяющей его с морем. Здесь тихо даже в шторм (ну, почти тихо). Часть залива совсем мелкая, где могут купаться наши дамы...

18 октября. С утра, естественно, купаемся с Глебом напоследок, потом гуляем вчетвером по центру Нагории, а вечером мы уже в Иерусалиме, на автовокзале нас встречает Саша и мы - дома.

21 октября. Беер-Шева. Каждый третий говорит по-русски. Город новый (на самом деле древнее Иерусалима, но от ТОЙ Беер-Шевы практически ничего не осталось). Университет имени Бен-Гуриона, и там, на геологическом факультете работает доцентом Боря Хесин, мой бакинский (бывший бакинский) коллега и приятель. Как сказал Боря - Там я был профессор и уважаемый человек, а здесь я никто, так... Но уезжать не собирается. Ударился в политическую борьбу за права РУССКИХ - митинги, выборы, пикеты, прокламации!...

Здесь же работают "русские" Самойлов из Иркутска, Вознесенский из Ленинграда. Набежала еще полная комната и все РУССКИЕ, и я рассказал им немного о моих делах (научных), получилось что-то вроде лекции...

Ночью еду обратно в Иерусалим в автобусе, много мальчишек-солдат с автоматами, едут на побывку, едет Юрий Любимов... Смесь иврита, идиша, английского, русского. Поздно ночью добираюсь в Писгат-Зеев. По пустому городу спокойно разгуливает молодежь... Я по московской привычке побаиваюсь, а они - нисколько. Саша-Софа тоже совершенно спокойно относятся к моему путешествию, как и к ночным гуляниям детей. В Израиле практически нет насильственных преступлений, убийств! Арабы не в счет, это - враги, это - война.

Дома споры с Сашей, темы разные, философские, политические, религиозные, но все сводятся к повышенным, вежливо говоря, тонам; стараюсь от них уходить, чтобы не ссориться. Устаю от этого... Сегодняшние препирательства начались с ругани (Сашей) М.Козакова, что-то он там сказал в поддержку партии Авода, которую Саша не выносит. Я заступился за Козакова, он прекрасный актер, имеет право на СВОЕ мнение и т.д.

23 октября. Восхитительный вид на вечерний Иерусалим - поездка с Сашей и Реной.

24 октября. Накупил Рене лекарств - больше 100 долларов! Заодно пошатался по Иерусалиму, именно пошатался - ходил пешком, куда глаза глядят, иногда поглядывая на карту города.

25 октября. Продолжаю знакомиться с геолого-геофизической наукой Израиля. С помощью все той же Сони Иткис сговорился о встрече с Мишей Рыбаковым. Я его не знаю, он одно время работал в Певеке (Центральная Чукотка), потом в Ленинграде во ВСЕГЕИ. Соня удивляется

- Как же Вы его не знаете, он же и инструкции писал по съемке!

- Чукча не читатель, чукча - писатель. Я и сам могу инструкции сочинять...

Ныне Миша Рыбаков работает в Институте нефтяной разведки и геофизики, который находится в Халоне - это недалеко от Тель-Авива. Еду. Встречаюсь с М.Рыбаковым и В.Гольдшмидтом. Последний весьма известный гравиметрист. Руководил в Ташкенте здоровым коллективом, занимались и теорией, и практикой гравиразведки. Теперь они оба трудятся фактически в одиночку, вернее на пару с компьютером. Вымучивают, например, интерпретацию одной магнитной аномалии в западной части Израиля, уходящей в море, крутят разные модели и не в состоянии даже съездить, пощупать, уточнить данные съемки, применить другие методы и т.п. В России подобными сугубо частными задачками занимаются инженеры геофизических партий, а не сотрудники институтов такого ранга как Гольдшмидт. Конечно, неудовлетворенность, вроде той, что у Бори Хесина, но тоже уже отрезанные ломти, "быт заел" - материально они живут, конечно, лучше, чем мы, и заметно лучше... Миша рассказывает о состоянии наук о Земле в Израиле. Естественно, перспектива бесперспективна, если только не пройдут какие-нибудь их проекты в международных программах. Территория Израиля меньше территории деятельности небольшой экспедиции в России. Наука о Земле - очень земная наука и на такой крохотной территории ее задачи "глобального уровня" решать почти невозможно. Внутри Израиля дикая конкуренция - за последние годы приехало примерно 200 специалистов геологов и геофизиков, из них устроились на работу в Израиле ПО СПЕЦИАЛЬНОСТИ только 15 человек, и еще человек 30 по специальностям не очень далеким от геологии и геофизики (топографическая съемка, экология, горное дело и т.п.). В Израиле дают деньги только под задачи с сугубо практическим "выходом", вроде поисков так желанной и до сих пор не найденной нефти, которой полно вокруг - вот уж еврейское счастье!

Поводили Миша и Володя меня по кабинетам - небольшим домикам, разных подразделений, лабораторий и т.д. Института, попили бесплатного кофе со сладостями тоже бесплатными, и поехал я к берегу Средиземного моря, заодно уж и освежиться.

26 октября . С утра с Сашей смотались на море, а вечером с Реной отправились на концерт в Центр Советских евреев - М.Козаков читает стихи Бродского и рассказывает о встречах с ним. Читает по-русски.

27 октября. Ира лихо торгуется на арабском базаре - покупаем мне сандалии. Я уж было соглашаюсь на их цену. Ира меня отводит, шепчет, смотри, что будет. Действительно, араб хватает меня за полы рубахи и резко снижает цену, почти до Ириной. Покупаем. Ира идет гоголем - победительница. Заходим в магазин, я начинаю торговаться, теперь Ира меня останавливает - Это еврейский магазин, и здесь торговаться не принято и неудобно!... Но, бродя в одиночку, я убеждаюсь, что ничего, можно и в еврейских магазинах торговаться, но почти без толку - они же профессионалы, киты, зубры, а я так, жалкий дилетант в таком деле. Ирке покупаю серьги по ее выбору - подарок за успешный торг. И заглядываем в Храм Гроба Господня. Это рекогносцировка, сюда хочет сходить Рена.

На другой день мы уже втроем, Рена, Ира и я, идем в Храм. Рена с палочкой с трудом поднимается наверх, где находится гроб. Кругом полно молящихся туристов-христиан. Они помогают Рене добраться, нежно под локти, и пропускают вперед поближе к святыне Всех христиан.

Странное дело - этот храм - Святое место христиан всего мира. Сколько молящихся, сколько туристов, сколько представительств всех направлений, а храм в весьма убогом состоянии. Где-то стоят заброшенные леса - начата реставрация и не идет, где-то и лесов нет, строительный мусор местами, стены местами в совсем плачевном состоянии...

29-30 октября . Большой заход с Реной и Ирой по улице Яффо и другим местам Иерусалима - закупки всевозможные и себе, и внукам, и друзьям московским - подарки чего-нибудь израильского.

30 октября-2 ноября. Тремя автобусами добираюсь еще раз в Нагорию к Асе и Глебу. Главное занятие - купаемся в море в разных вариантах, вечером кухонные споры-крики в основном о том, что происходит в России. В последний вечер бродим по центру Нагории и ночью я снова в Иерусалиме.

3-4 ноября. Снова походы по магазинам. На сей раз наш гид – Фира Пименова, магаданская знакомая, бывшая артистка Магаданского театра. Фира ведет Рену в благотворительные магазинчики с дешевым барахлом для алимов. И мы туда.

5-6 ноября. Опять с подачи Сони Иткис нахожу знакомого геолога из Ташкента Павла Мухина. Паша чистейший русский в самом прямом смысле. Болтаем о разном, Паша водит меня по чудесному ботаническому саду при Университете. Впервые я увидел такую прорву сортов дубов, не меньше сотни, совершенно не похожих на дубы, единственное сходство - желуди. Я не удержался и спрашиваю, как его сюда занесло. Павел понял, что в Ташкенте ему уже делать нечего, русских стали прижимать, поехал бы в Москву или Ленинград, но там устроиться дико трудно иногороднему, хоть и доктору, и известному на всю страну геологу. И решил Павел, пока еще не старый (ему 45), побродить по свету, а тут жена, оказывается, еврейка - вот и махнули в Израиль. Здесь на первое время дали ему стипендию Шапиро, и попал он в Иерусалимский Университет, на геологический факультет к Цви Гарфункелю - известному геологу-тектонисту. Тот - руководитель большого проекта по Эгейскому морю. Побывал Паша по этому проекту на островах Эгейского моря, теперь сочиняет "свой" проект, предлагает сотрудничество. Я с удовольствием, лишь бы прошел его проект. По этому случаю на другой день встречаемся с его шефом Цви Гарфункелем. Тот из Прибалтики уехал с родителями еще малышом, но сам выучил русский. Так что с ним говорим на русско-английском: когда ему трудно сформулировать мысль он переходит на английский. Приятный, рыжий. Выясняется, что у них гораздо строже с финансами - нельзя перебрасывать деньги проекта с одной статьи расхода на другую, а расписаны денежки до копеечки по мелочам!.. Поговорив, идем пить чай. Цви и Паша берут с собой чашки. Я очень развеселился, услышав от Цви, что они раньше не брали, но чашки растащили...

Университет находится на холмах и состоит из ряда зданий – разных факультетов. Здания невысокие, утопают в зелени. На склонах - ботанический сад и просто парк. Каждое здание "именное" - построено на средства спонсоров-меценатов, не только евреев (есть, например, здание студенческого клуба имени Синатры, центральная площадь университетского городка имени Нэнси Рейган и т.п.).

7 ноября. Музей Израиля - музей истории и искусства как Израиля, так и мирового искусства. Выставка молодого Шагала (до его эмиграции из России в 1921 году). Никогда не видел столько Шагала в подлиннике. Огромное панно из фойе Московского еврейского драм.театра. Все изображенные - подлинные люди (у картины стопка листков - схема этого панно с пояснениями кто есть кто). Музей Израиля в основном музей изобразительных искусств, много скульптур в парке, от классических, в частности, несколько скульптур Родена, до самых современных абстрактно-модерновых, но самое интересное - Дом КНИГИ - это термостат, в котором хранятся остатки кумранских рукописей - библии. Жара на дворе и Дом КНИГИ сверху непрерывно поливается водой.

8 ноября. Нет в Израиле памятников великим битвам и великим героям войн, хотя Израиль воюет со дня своего сотворения непрерывно. Есть памятники - места боев - разбитые танки, грузовики. Есть единственный памятник ДАВИДКЕ в середине улицы Яффо, да и то это не человек: стоит на постаменте подлинный кустарно изготовленный миномет. Его изобретатель и изготовитель - Давид. Он сделал серию таких минометов во время Войны за Независимость (1948).

И есть потрясающий ПАМЯТНИК ЖЕРТВАМ ФАШИЗМА - ЯД-ВАШЕМ . Это серия зданий на огромной территории. Парк, аллея ПРАВЕДНИКОВ с именными деревьями - под деревьями имена НЕЕВРЕЕВ, помогавших и спасавших евреев от фашистов, указана страна ПРАВЕДНИКА, кого тут только нет - нет из СССР! В парке ряд памятников: "Славы евреям солдатам и партизанам, воевавшим против фашизма" (стелла - острием в небо, между огромными плитами, образующими Звезду Давида); "Стена Памяти" (копия Памятника Варшавскому Гетто - одна сторона памятника "Последний марш" - сгорбленные отчаявшиеся фигуры, а за ними шлемы и штыки фашистов , другая - "Восставшее Гетто" - в центре парень-боец, за ним девушка с автоматом, рядом парнишка с ножом-штыком, у ног старик, поднимающий камень, сзади и спереди гибнущие...); "Надежда" (Женщина с ребенком на руках, в крике широко разинутый рот на все лицо); "Корчак с детьми Гетто"; вон вдали кусок забора из колючей проволоки, приближаешься и видишь, что это переплетенные иссохшие тела - Монумент ЖЕРТВАМ ЛАГЕРЕЙ СМЕРТИ - жутко смотреть. Ряд других памятников, скульптур и все о горе человеческом, о высоте духа страдающего еврейского народа. Стоит простая весельная лодка, возле нее надпись - на таких лодках датчане вывезли в Швецию почти всех евреев из страны, погибло около 50 человек, спасли около 50000 (для сравнения - в Польше почти ВСЕ ЕВРЕИ ПОГИБЛИ, и очень мало поляков помогали спасению евреев, более того, например, во время восстания евреев в Варшавском гетто поляки в лучшем случае не участвовали и даже скорее помогали фашистам, сразу после конца войны поляки устроили дикие погромы остатков евреев, а последних евреев в пятидесятые годы изгнал из Польши Гомулка), спасавшие подпольщики-датчане (около 40 человек) почти все погибли!!.. Ряд зданий в парке: Мировой центр изучения КАТАСТРОФЫ, Исторический музей – здесь история еврейского народа, главным образом, ХХ век и история Катастрофы - из живущих на Земле 12 миллионов евреев в 1933-1945 годах погибли шесть! ШЕСТЬ! ШЕСТЬ!!! миллионов - половина всех евреев! ЗАЛ ИМЕН - здесь собраны и собираются имена всех погибших от рук фашистов евреев и всех праведников, спасавших их. В одном зале стоят стеллы, на каждой число погибших евреев: Польша - 3 миллиона, СССР - 1,5 миллиона! У стен стеллажи, видимо, со списками. В соседнем зале за стойкой сидит благообразный толстенький пожилой правоверный еврей в кепе. Здесь можно заполнить анкету на погибшего или вписать в Книгу данные о праведнике. У стен снова сплошные полки, стеллажи. Спрашиваю еврея за стойкой, говорит ли он по-английски или по-русски. Отвечает - Оба. Отлично. Беру анкету, тот объясняет как заполнять и я заполняю анкету о дяде Шлыме. Анкета будет внесена в банк данных на вечное хранение... МУЗЕЙ ИСКУССТВА - искусство, посвященное Катастрофе и главный, самый большой раздел - рисунки детей Гетто и лагерей смерти. И здесь просто жизнь, и здесь детские радости, и здесь детская фантазия в сочетании с ужасами лагерей. Это еще страшнее, чем изображение взрослыми ужасов Катастрофы... ЗАЛ ПАМЯТИ - пол зала - огромная надгробная плита с надписями мест уничтожения евреев, Освенцим, Треблинк, Бабий яр..., в углу Вечный огонь, языки пламени огня, живого и в бронзе. Вдоль стен балкон, на который выходят люди. Группы людей стоят и молятся на разных языках, больше молитв христианских... люди молятся и плачут... много людей...

И апофеоз горя - ДЕТСКИЙ МЕМОРИАЛ - сначала попадаешь в небольшой сравнительно зал, где на стене непрерывно меняющиеся фотографии детей, звучит тихая музыка, под которую на иврите и на английском языке произносятся имена детей, возраст, место гибели - всего погибших детей-евреев ПОЛТОРА МИЛЛИОНА !!! Из этого зала дорожка ведет в следующий зал. Дорожка обрамлена перилами. Идущих просят держаться за перила. Из света попадаешь вдруг в сплошную тьму - ты в центре бесконечного космоса и вокруг бесчисленное число горящих свечей, от стоящих близ тебя до уходящих в бесконечность... ты стоишь в этом космосе среди свечей-звездочек-детских душ, вцепившись в перила, чтобы не упасть, тихая музыка и тихий голос перечисляет имена, места гибели детей...

Почти все выходящие из этого зала - в слезах. Это самое сильное, потрясающее впечатление от музея ЯД-ВАШЕМ ... Еще немало мемориалов и памятников здесь в Яд-Вашеме, но после Детского Мемориала просто невозможно ни вспоминать, ни писать... Нужно успокоиться... Яд-Вашем – это истинная память о Катастрофе , это не какие-то помпезные памятники великим истребителям людей, называемым Полководцами, не Триумфальные Арки уничтожению народов, называемые Великими Победами. Яд-Вашем – это не только горе еврейского народа, это не только Памятник КАТАСТРОФЕ, это память жестокости, нечеловечности любой войны вообще, любому истреблению людей. По-моему, ничего подобного НИГДЕ В МИРЕ НЕТ, ТАМ любят прославлять героев-убийц и в гораздо меньшей степени вспоминают о жертвах.

9 ноября. Под колоссальным впечатлением от Яд-Вашема, от Израиля, от Сашиной семьи покидаем эту обетованную страну-музей, страну героев. Проехались напоследок по Иерусалиму и - в аэропорт. Как полагается (где начинается авиация, кончается порядок), рейс откладывается. Развлекаемся с Левушкой всякими автоматами, едим его любимую шаурму, о чем-то напоследок беседуем с Сашей - в общем, грустно расставаться...

Взлетели. Хорошо, что была задержка - очень красив сверху Тель-Авив в огнях... До свидания, Израиль...

 

ВЬЕТНАМ

14 декабря. Лечу в ХАНОЙ ! Опять тот же отстойник, только лечу не в Израиль, кругом не евреи, а индусы и вьетнамцы, куча детей, и лечу не вдвоем с Реной, а один... В течение нескольких лет моя ученица Нгуен Тхи Ким Тхоа пытается пригласить меня во Вьетнам, она там теперь большой начальник - зам.директора Института геофизики Вьетнамской Академии Наук - но даже она никак не может меня вытащить - туго с деньгами и у нее и у меня. И вот, наконец, получилось!..

Немножко истории в выдержках из писем Тхоа (сохраняю "акцент"): "Глубокоуважаемый Диамар Михайлович! Уже прошло больше два месяца, как я уехала из Москвы. Мы благополучно прилетели домой. Дети уже устроены в школу: Ан в 10 класс, а Туха в 1 класс. Они хорошо чувствуют себя и весело... Я плохо переношу аклиматизацию и бесконечно болею... Пока нахожусь в отпуске, с 15 апреля выйду на работу... Для меня Москва сейчас так далекая, как будто не я там жила и работала столько лет... Я уже обратилась к своим руководителям относительно нашей монографии... Что касается моей работы в дальнейшем, то могу сказать, что очень трудно, поскольку палеомагнитной лаборатории у нас совсем не было, я сейчас с пустыми руками работаю. В течение следующих лет мне придется заняться организацией лаборатории... Пока я бы хотела заняться несколькими практическими вопросами - это намагничивание почв и прогноз погоды по магнитным данным... Очень скучаю по Вас и по Москве... Тхоа. Ханой. 3 апреля 1986г."

 

"...Я с радостью получила от Вас письмо... С тех пор, как я от Вас уехала, я писала Г.Н.Петровой и девушкам, но ответ получила только от Вас. Вы не представляете себя как я была рада весточкой от Вас. Покинула Москву, я словно попала в другой мир, мне придется все сначала настроить и себя и детей. Первое время я посвятила детям, надо их привыкать к новой жизни, к учебе на родном языке, от которого они отвыкли. Затем вышла на работу... Приходится добывать разрешения на организацию лаборатории по палеомагнетизму. Все обещают, но еще много трудностей. Специальностью не занимаюсь, а хочется мне быть с приборами и возиться с образцами. Я думаю, может быть нам с Вами организовать совместную работу и таким образом вы приедете к нам на экспедицию и проводите курс лекций... Искренне Ваша Тхоа. Ханой 6.9.1986."

 

"...к нам приехали советские специалисты помочь составить план совместных геолого-геофизических исследований по геотраверсу на суше Вьетнама, Лаоса и на акватории Восточного моря около широты 15 ° N по программе SEATAR (Studies in East Asia Tectonics and Resourses)... Я предложила включить в этот план работы по установлению тектонического положения офиолитов Вьетнама... и устроить совместную экспедицию с ИФЗ в марте 1988 г., включила Вас, Буракова и Диденко... Я получила приглашение в Хабаровск, посетить Институт тектоники и геофизики (приглашение организовал Ю.С.Бретштейн). Это можно только через Москву (хотя Хабаровск почти рядом с нами!). При таком случае я смогу увидеть Вас и всех моих друзей отдела геомагнетизма... Живу далеко от Вас, но всегда вспоминаю Вас. Ваша Тхоа. Ханой. 3.06.1987"

 

"...Мне хотелось пригласить Вас в Вьетнам и участвовать в экспедицию с Ю.С.Бретштейном... или пригласить Вас в институт в другое время, какое удобно для Вас... Искренне Ваша Тхоа. Ханой, 22 марта 1990"

Начиная с этого, письма идут на официальном бланке Вьетнамского института геофизики, до этого - на обычных листах бумаги. Растем!

 

"...с 15 декабря еду в Францию в командировку. Наверно, я буду с вами встречаться в Москву и тогда поговорим о нашем плане на следующий год... Всегда вспоминаем Вас и сотрудников нашей лаборатории. Передайте мой горячий привет всем Вашим родным и нашим сотрудникам лаборатории. Искренне Ваша Нгуен Тхи Ким Тхоа. Ханой. 5 ноября 1990."

 

"...Я посылаю Вам приглашение от нашего института... Я только что вернулась с объезда обсерваторий и геофизических станций при институте. Через несколько дней я уеду в командировку в Индийский институт геомагнетизма на 15 дней... для сотрудничества в области геомагнитных вариаций. С 10 июня поеду в Техасский Университет к профессору Бруксу Эллвуду в течение одного месяца. Мы планируем провести изучение тектоники плит в Юго-Восточной Азии. Увезу с собой в Техас 60 образцов для палеомагнитного изучения... Я надеюсь, что мы с Вами найдем что-нибудь интересное чтобы провели совместное исследование. Жду Вас в Вьетнаме. Сообщите мне дату Вашего прибытия. Мои наилучшие пожелания Вам и всей Вашей семье. Искренне Ваша Нгуен Тхи Ким Тхоа. Ханой, 7 мая 1991г."

 

"...Я давно не получила ничего от Вас. Очень переживаю и не знаю, как у Вас идут дела? ...С 14 до 18 декабря 1993 года в Ханое будет организовано второе рабочее совещание по международному проекту "Геомагнитный экватор". На этом заседании будут принять участие 4 палеомагнитолога из США, в этом числе профессор Эллвуд (он Вас знает). Я очень хочу пригласить Вас принять участие на этом заседание, и за это время вы можете посетить Вьетнам и встретиться с нами. Локальные расходы и расходы на авиабилет Москва-Ханой-Москва мы можем платить... Если Вы сможете приезжать, то сообщите мне. Я с нетерпением жду известия... Мы живем нормально. Мой старший сын Ань уже работает... С уважением. Искренне Ваша Нгуен Тхи Ким Тхоа. Ханой, 18 июля 1993."

 

"...Я очень рада получить Ваше письмо, извините за задержку в ответе. Я была в Париже и в Мюнихе этим летом и только что вернулась. Я просила одну сотрудницу моего института достать для Вас авиабилеты (не достала - Д.П.)... Я надеюсь, что Вы будете в Ханое этим декабрем...

Ваша Нгуен Тхи Ким Тхоа. Ханой , 13 августа 1993."

 

"Dear Prof. Pechersky, I am very glad to inform you that the second meeting of IGCP project 339 "Geomagnetic Equator" will be hold in Hanoi, December 14-18, 1993. At this meeting the scientists from different countries will discuss about the co-ordination for paleomagnetic and tectonic research in the South-East Asia. I would like to invite you to take part in this meeting. Local Expenses for you in Hanoi will be covered by us. My collegue will contact you about the airticket. I look forward to see you in Hanoi. With kindest regards. Yours Sincerely, Prof. Nguyen Thi Kim Thoa, Deputy Director, Charman of Project 339. Hanoi, October 25, 1993."

 

...Долго мыкался с билетами, вернее с деньгами на билеты - какая-то несогласованность между Тхоа и здешними вьетнамцами, в конце концов, купили мне билеты, теперь вожусь с визой - тоже какая-то непонятная волокита - то ли виза вообще не нужна, то ли теперь нужна (не поладили где-то в верхах). Походил я несколько раз в посольство, и плюнул, в конце концов, на визу - лечу так... Наши толпой стоят у выхода к самолету, хотя полно кресел. Я сижу. Рядом сел упитанный. Оказался немец, живет в Англии, работает в Праге. Угощает меня сигаретами, водкой, а я не курю и не пью... Вылет по расписанию в 21.30, но только в 22.00 мы вошли в самолет. 22.30 - самолет стоит на месте. Командир по-русски и по-английски извиняется за задержку и сообщает - Зато мы не будем садиться в Ташкенте - Аплодисменты. Взлетаем - 23.48!

15 декабря...Проснулся в 5.15. Подлетаем к Дели, 40 минут крутим над Индией - не пускают в порт - какой-то большой начальник улетает из Дели...

Солнышко... Плоская Индия - лоскутное одеяло из светло-коричневых и зеленых прямоугольников рассечено линиями дорог... В порту Дели просторно и пахнет нафталином. Охрана тщательно проверяет всех пассажиров. Вьетнамцы ринулись в Free Shops...

Летим дальше. Завтрак с видом на Эверест...

Ханой! В Ханое пасмурно, ветер. И без визы меня не выпускают. Прошу группу наших физиков, летевших этим же рейсом, помочь. Они передают мою просьбу и письмо от Тхоа (см. выше последнее официальное письмо по-английски, которое заменяет мне визу!) встречающему их вьетнамцу, тот показывает письмо пограничнику, что-то говорит ему и я получаю в паспорт въездную визу. Физики берутся меня подвезти до геофизического института, но это не понадобилось - у выхода из порта стоит молодой вьетнамец с плакатом, а на плакате русскими буквами крупно ПЕЧЕРСКИЙ ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ. Парень представляется - зовут Зунг. Порядок. Машина. Едем. Да, даю телеграмму Рене – 5USD!

Едем по Ханою, машин мало, ошарашивает количество велосипедистов, велоколясок рикш и мотоциклистов, большинство мужчин в зеленых пробковых шлемах, среди мотоциклистов много женщин, все (машины и мотоциклы, а не женщины) беспрерывно гудят. И в таком содоме никто не попадает под машины, не видно аварий...

Селят в уютный Дом для гостей New Tong. Зунг пишет мне на бумажке по-вьетнамски и по-русски адрес моей гостиницы и свой телефон, на случай если заблужусь в городе (к счастью, обошлось - ни разу не понадобилось)...

16 декабря. С утра заседание, второй день работы международного совещания по проекту "Магнитный экватор". Участвуют магнитологи из Китая, Индии, Франции, СССР и, естественно, из Вьетнама (ученые из США не приехали, хоть и обещали - продолжается бойкот Вьетнама и ученых департамент США не пустил). Обнимаюсь, наконец, с Тхоа, она представляет меня участникам совещания.

Сделал доклад. После обеда знакомимся с обсерваторией. Вечером - торжественное чествование магнитологов из Франции Фам ван Нгока и его жены Даниель Бойе, активных участников развития геофизики во Вьетнаме, за что они становятся Почетными сотрудниками Научного центра Вьетнама. Речи, телевиденье, банкет, концерт. Тхоа носится, успевает, правда, извиниться, что не может уделять мне времени, и показать мужа Бина и дочку Туху. Я их знаю еще по Москве, но Тушка так выросла, совсем взрослой выглядит (насколько вообще вьетнамцы могут выглядеть взрослыми). Есть с кем мне поболтать. Чувствую себя "на чужом пиру" и при первой возможности смываюсь. Зунг на мотоцикле доставляет меня в гостиницу. Погулял по вечернему городу. По нашей мерке - теплая мягкая летняя ночь. Естественный аромат ее нарушается остро-кислыми "специфическими" запахами из многих закусочных. Вдоль улиц там и сям огоньки почти у земли - "ночная торговля" - старички, вырезанные из дерева лица, сухие согнутые фигурки на корточках у импровизированных лоточков-ящиков, коробок с разной мелочью, на лоточке свечка в банке... Обнаружил недалеко от гостиницы эффектное здание французской постройки, сейчас в нем исторический музей...

17 декабря. Экскурсия по городу. Сначала исторический музей, который я вчера присмотрел. Дом-музей Хо-Ши-Мина. Довольно скромный домик по западным меркам, первый этаж - большой стол для заседаний политбюро, второй этаж - спальня, кабинет. Перед домом озеро, чудесный парк. Чуть в стороне серия служб. Сопровождающие нас вьетнамцы с гордостью говорят о скромности Хо-Ши-Мина. Тыкаю пальцем в дома-службы, обвожу широким жестом огромный парк и озеро - да и вся страна фактически принадлежит ЕМУ - Ничего себе скромность!

Двигаем по городу - Ханой невысок, двух-трехэтажный. Редкие дома повыше до 5-6 этажей - еще французской постройки. Спрашиваю Тхоа - Маленькие дома из-за сейсмичности?

- Нет, из-за бедности... И действительно - над городом НИ ОДНОГО КРАНА. Все стройки ведутся практически вручную.

Следующий "объект" - Музей Армии. Трофейное американское вооружение, много фотографий о зверствах американцев и южновьетнамцев, фотографии пленных американцев... Не знаю кто начал эту ужасную войну, продолжавшуюся ДВАДЦАТЬ лет! Выросло новое поколение вьетнамцев, не знавших что такое мирная жизнь! Большие таблицы со сведениями о числе погибших американцев, южновьетнамцев, о числе их потерь в технике и т.п., но нигде не написано сколько погибло северовьетнамцев - в боях и мирных жителей, хотя на фотографиях и расстрелы и сожженные деревни! Привычное для коммунистических режимов вранье. Как и у нас до сих пор толком неизвестно число погибших на фронтах Отечественной войны, мирных жителей, в немецких и советских концлагерях...

Закончил день прогулкой с Намом (сотрудник геофизического института, в свое время стажировавшийся в моем институте). Знакомлюсь с национальной кухней в забегаловках: или это что-то наподобие сарая, или просто на улице столики и сидения, здесь же готовится еда, запах, соответственно, "непривычно-своеобразный", вежливо говоря. Купил сувенир - пробковый шлем, только не зеленый "военного образца", а серый "колониального образца". Нам рассказывает о положении в стране, о науке во Вьетнаме, вообще, в их институте, в частности. В стране свободная беспошлинная (!) торговля, в результате ВСЕ ЕСТЬ, все торгуют, покупателей, по-моему, много меньше. По улице ходят отряды пионеров. Существует политбюро, но старики - партийные руководители - совершенно не вмешиваются в экономику. Зарплата в науке невысока, даже ниже чем у нас, но существует система контрактов, по которым действительно работающие сотрудники получают, по крайней мере, еще 2-3 зарплаты. Естественно, те, кто не участвует в работах по контрактам (проще говоря, всякие лодыри), ничего не получают. От таких стараются избавиться, им предлагается приличное выходное пособие, чего хватает даже на обзаведение небольшого своего дела или участия в коммерческом деле. Этот вариант придумал нынешний председатель Научного центра Вьетнама (по нашему - это президент академии наук). Очень симпатичный импозантный отлично говорящий по-русски вьетнамский интеллигент, так мне показалось. С ним я вчера довольно долго разговаривал на вечере-чествовании (и он, и Тхоа довольно иронично относятся к этому чествованию – нужно же отблагодарить хоть чем-то уважаемых людей, столько сделавших для вьетнамской геофизики)...

В 8 вечера забрел "на огонек" в городской театр - элегантное двухэтажное здание в желто-белых тонах (как, кстати, и все другие здания французской постройки), с колоннадой и другими украшениями. Купил с рук билет и попал на концерт народного артиста Вьетнама Данга Тай Сона, лауреата чего-то международного. Пианист. Играет с оркестром. Дирижер - гастролер из Англии Петер Флетчер. Пианист совсем не плох, а оркестр примерно на уровне наших провинциально-самодеятельных...

18 декабря. С утра Тхоа урвала время для "любимого учителя", поболтала со мной и за науку, и за жизнь. Она - фактический директор института. А значит, совершенно нет времени на науку. Много времени отнимает добывание средств к существованию, аппаратуры, оборудования по принципу ласкового теленка. И Тхоа многое удается - трудно отказать такой милой, внешне такой хрупкой (для тех, кто не знает энергию и железную хватку Тхоа, я то знаю!). В результате появилась отличная американская геомагнитная обсерватория (хотя со США до сих пор нет нормальных дипломатических отношений), французская станция магнитотеллурического зондирования (за которую, главным образом, и стали Фам ван Нгок и Даниель Бойе почетными сотрудниками института). Она "пробила" международный проект "Геомагнитный экватор", под который получает небольшие деньги... Чтобы "отдохнуть" от организационных директорских дел и позаниматься родной палеомагнитологией Тхоа удирает в командировку на 2-3 месяца, в этом году, например, она работала в известной палеомагнитной лаборатории Мюнхенского геофизического института у Хайнера Соффеля (ныне он директор этого института). Я напросился поработать с ее палеомагнитными материалами, намеренными в Германии, дообработать их, подумать над ними...

Обед чисто вьетнамский, объелся их голубцами и др. Вечером с Зунгом экскурсия по городу на мотоцикле с заходом в очередную забегаловку - сараистая грязная комната, крохотные столики и стульчики, еле втискиваемся. Ужин "европейский" - тут же жарят в комнате на чугунной сковороде, которая украшена барельефами животных, на ней же, раскаленной, как на блюде подают жареное мясо с приправой. Вкусно, но ешь с опаской, все время боясь обжечься. Запиваем пивом.

После ужина едем в ТЕАТР КУКОЛ НА ВОДЕ. Совершенно изумительное зрелище, уровень близок самодеятельности, но может и в этом своя прелесть - этакий примитивизм. Сцена - большая ванна, задник - бамбуковый занавес. За ним сидят артисты, управляющие куклами на длинных палках под водой, куклы же "действуют", естественно, на поверхности воды. Сначала представляют всех участников, все музыкальные инструменты, объясняется суть, технология спектакля. Раньше, оказывается, такие представления шли на естественных водоемах, на лоне природы... Затем следует собственно представление, состоящее из серии сцен - легенд, сказок, бытовых сценок: например, танец четырех драконов; игра на флейте; сельскохозяйственные работы - на рисовом поле; ловля лягушек; крякающие утки, которых ловят лисицы; ловля рыбы с лодок и руками, кто как может; праздник - возвращение домой после окончания школы; танец птицы-феникса; конные состязания - скачки; плавание короля Ле Лоя на лодке (легенда об озере Возвращенного Меча); дети играют в воде; гонки на лодках; дети играют в мяч; танец священных животных (дракон, черепаха, феникс и др. танцуют и поют) и т.д.

19 декабря. В Ханое, как и вообще во Вьетнаме, немало пагод - буддистских церквей, все они действующие. Сегодня экскурсия для участников совещания - в три таких пагоды. Первая в центре Ханоя стоит посреди Центрального озера, называется пагода "Возвращенного Меча", к ней ведет мостик. В озере водятся крупные черепахи, с которыми связана легенда о сохранении ими меча. К пагоде проходишь трое ворот. При входе в пагоду - чучело той самой черепахи, что принесла со дна озера в зубах меч, который передала королю Ле Лою.

Следующая пагода довольно далеко от Ханоя, Пагода Учителя, часть внизу - "нормальная", часть - в пещере, высоко на горе и до нее нужно подниматься по довольно крутому скалистому склону. На площадке перед пагодой полно сувениров и торгующих ими взрослых и детишек. Толпа торговцев облепляет нас. Я не удержался и купил медальон с изображением Будды (прямо смотришь - Будда, чуть наклонишь - прозрачное стеклышко) и пару вееров. Профессор Арора (из Индии) более устойчив - невозмутимо продвигается сквозь тучу ребят, приговаривая "Good", "Very good", "Good idea", "One thousаnd". Последние два "оборота" широко использует Арора и в разговорах с коллегами. С его легкой руки мы теперь отвечаем на всякие вопросы "One thousend".

Еще одна пагода Западная Пагода (буддизм пришел во Вьетнам с запада), много ступеней амфитеатром и на каждой ступени Будды в разных обличиях, разного возраста... После нее ланч на воздухе с видом на пагоду Учителя: "Good idea".

Едем домой, по пути рисовые поля, точнее делянки. Вручную садят, вручную собирают, вручную обрабатывают. Поля сахарного тростника, рубят вручную. Воду для полива с одной терраски на другую переливают вручную: два человека крутят веревку как в игре в прыгалки, но посредине не девочка скачет, а привязана бадейка. Она в нижнем положении зачерпывает воду из озерка-ручейка, а в верхнем положении вода из бадейки выливается на верхний уступ. Вручную нарезают из глины кирпич, складывают сушить. Потом из подсушенных глиняных брусков складываются башни, пирамиды, что-то среднее между египетскими пирамидами и среднеазиатскими могильниками - это печи для обжига кирпича, разовые. Внутри такой башни разжигается мощный костер. Потом печь разрушается, вернее разбирается на кирпичи... И все вручную!

А вечером я в гостях у Тхоа. Тут Тхоа не директор, а просто женщина, хозяйка дома. Разговариваем с Бином, пока Тхоа и Тушка готовят вьетнамский ужин. Пытаюсь есть палочками под общее веселье. Главное же, болтаем во всю и обо всем. Смотрим фотографии, и новые, и старые времен московской жизни, и из Германии. Фотографируемся. Много вопросов о Москве и перестройке, и я их расспрашиваю о всяком. Приходит Ан, сын. Он уже кончил университет. Программист. Работает в какой-то коммерческой фирме, собирается заняться бизнесом. Советую подумать. Пройдет еще лет пять и мода на коммерцию как путь быстрого обогащения пройдет, а его специальность - это навсегда. Спрашиваю, сколько он получает. Бин веселится: Ан получает больше, чем мы вместе с Тхоа!..

Кончается чудесный вечер, пора домой, в смысле в гостиницу. Ан берется подвезти, он, как и папа, на мотоцикле, но Тхоа не доверяет ему мою ценную жизнь: "Ан слишком лихо ездит", и просит Бина отвезти меня. Благополучно добрались.

20 декабря. В соседнем номере живет китайский магнитолог Ванг. Говорит по-английски хуже меня, его английский больше похож на китайский (как в том анекдоте, когда китайский ученый пытался делать доклад по-английски, кто-то из английских коллег сказал, что он ничего не понял, так как доклад был по-китайски, но очень удивился, что китайский язык похож на английский. Видимо, анекдот как раз про Ванга). Ванг сегодня улетает. И я без конца звоню в геофизический институт насчет машины, так как ни его китайского, ни его английского там не понимают, по-русски же он не говорит. Мне легче - если даже кто-то не понимает моего английского, то всегда находится хорошо понимающий по-русски. Все закончилось благополучно, пришла машина вовремя, проводили Ванга...

И очередной вояж на мотоцикле с Зунгом. Сперва пообедали по-вьетнамски. Потом отправились в Центр Культуры и Старый Университет. Он существовал с 1076 по 1779 год. Большой огороженный каменным забором двор. По краям ряд строений - учебные помещения, жилье, пагода и т.д. Самое интересное - серия каменных стел, стоящих на каменных черепахах - это Дипломы выпускников (черепаха - символ мудрости) – победителей выпускных конкурсов, которые проводились примерно через 2-3 года. В Дипломе высечены сведения о лауреате и достоинствах его...

Еще одна пагода - Куан Тань, в Ханое. Закупили с Зунгом палочки, которые, как в христианских церквях, мы зажгли и поставили у изображений Будды и других святых, палочки потихоньку тлеют, от них струйкой поднимается ароматный дымок, пусть будет Мир и пусть всем будет хорошо...

Съездили на Западное озеро - просто полюбоваться - сезон не купальный. Потом просто бродил по городу. Потом купил арбуз и бананы...

Очень длинный день, наверное, потому, что домой хочется, не в гостиницу, а совсем домой, в Москву.

21 декабря. Наконец-то, весь день проработал с палеомагнитными материалами Тхоа.

22 декабря. Вот и пролетела неделя в Ханое. Сегодня лечу в Москву. Утром сбегал в магазин, купил местного "Шампанского", кое-какой десертной закуски и несколько цельных "тростин" сахарного тростника. На базаре мне пытались его разрубить, но я на удивление продавца потребовал оставить все как есть, в частности, зеленую верхушку, мечтаю довезти тростник в Москву, но стебли огромные метра по четыре. Пришлось чуть снизу укоротить. Обрубки я пустил на "закуску" к "Шампанскому". Так я в своем номере устроил собственные проводы, пригласив всех еще не разъехавшихся участников совещания, приехали Зунг, Нам и, конечно, Тхоа. Она привезла кучу всяких угощений-подарков мне, Рене, детям, внукам, коллегам в лаборатории ИФЗ. Выпили "Шапмпанского", закусили и в путь. Нет, Тхоа вспомнила "наше" правило - молча на дорожку посидеть. Присели, помолчали минутку и теперь уже - в путь.

В порту, не понял за что, вдруг содрали 6 долларов. Самолет полупустой, но почему-то или чем-то взбаламученные вьетнамцы рвутся поскорее зарегистрировать свои билеты, создавая невероятно нервозную обстановку и суматоху. В конце концов, все утряслось, и мы во время взлетаем - впереди Москва!