1954 Ой, вилы!
Генка Гусев – техник-геофизик и очень «везучий» человек. Любимое выражение «Ой, вилы!» Работаем на Большом Каньоне (название крупного гранитного массива в верховье реки Сеймчан)… Первый раз попал сюда в ноябре 1953 года. Зимой. Для проектирования работ в 1954 году решили проверить «применимость» магнитной съемки на скарновом оловорудном месторождении, в западной части массива. Кстати, в северной части этого же массива известно железорудное скарновое месторождение, на котором еще в 1944 году, будучи заключенным, провел магнитную съемку Николай Ильич Сафронов. …С Виктором Мещеряковым и магнитометром добираемся туда. А это примерно 40 км от Сеймчана. До кобальтового Верхне-Сеймчанского месторождения и рудника (юг массива) добираемся на попутной машине. Дальше – пешком – это километров пятнадцать. Пурга, полузаметенная колея от трактора. По целине идти тяжко, по колее - немногим лучше… Добрались, попробовали померить магнитное поле над известными скарновыми телами. Не без «затруднений» – Витя под два метра, а его сдуло, в прямом смысле, на крутом склоне. Я только успел крикнуть – держи магнитометр! Вроде неплохо получается, так как в скарнах здесь полно пирротина. Итак, 1954 год. Две партии работают в одном районе: моя занимается геологической и магнитной съемками оловорудного месторождения и его окрестностей, вторая – под руководством Яниса Мисанса – поисками флюорита в том же районе! Янис выглядит очень чинно, не случайно его прозвали «МИНИСТРОМ». Любимое его выражение: «Все должно быть в ажуре». За геологом моей партии Раей Суковатовой приударяет прораб соседней партии Юра Бесчастный. Как-то утром заходит ко мне в палатку Янис: - А Рая у Юры ночевала в палатке… - ??? - Я на всякий случай им под нары молоток положил, – говорит Янис, - если мальчик родится, пусть будет геологом… Дабы исключить всякие «кривотолки» Юра в тот же день объявил о свадьбе. Мы с Янисом были «посаженными отцами». Вручили молодым «удостоверение» о браке с печатями обеих партий! Чин чином! Свадьба была на весь район! …Отвлекся я от главной темы. Работаем мы. И заболел у Генки живот. Стонет «Ой, вилы!» Оставил его дома, чтобы отлежался. Нет, не лучше… Ой, вилы! Дали слабительного. Сбегал Гена за палатку. Не полегчало. Ой, вилы! Тут и Рая с советом – «На живот тепло хорошо». Срочно воду разогрели. Залили пару бутылок. Приложили. Ой, вилы! Плохо дело. На счастье жена начальника разведрайона врач. Побежали ребята за ней. Вечером пришла симпатичная, молодая. Расспросила меня что мы делали. Я ей все изложил. Вызвала она меня из палатки. И объясняет, что все, что мы делали, и слабительное, и тепло на живот, Генке категорически противопоказано – у него аппендицит и его срочно нужно в больницу. Вы, - говорит – его чуть не уморили! И выбила из мужа красивая и молодая трактор с санями, и довезли Гену до Верхне-Сеймчанского рудника, а оттуда машиной привезли в Сеймчан, и как приступ прошел вырезали ему к черту аппендикс. Благополучно Гена выздоровел и нормально жил и работал. А я зарекся заниматься лечением!… На этом беды Гены не кончились. « Ой, вилы!» продолжались в другом варианте. Как-то заболел у Гены зуб. Пришел он к врачу. Посмотрел тот и говорит: «Рвать зуб надо!» И направил его на укол новокаина, для обезболивания. Пришел Гена в процедурную. Говорит – укол нужно. Сестра велит снять штаны и закатила ему укол в попу. Возвращается Гена к врачу. Тот начинает рвать зуб, а Гена начинает вопить от боли « Ой, вилы!» Не тот укол ему сделали и не туда… |
